24 апреля исполняется 50 лет со дня выхода на экраны фильма Григория Козинцева «Гамлет»

ОБЪЕДИНЕННОЕ ЗАСЕДАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОВЕТА СТУДИИ И 1-ГО ТВОРЧЕСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ

ЗАСЕДАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОВЕТА СТУДИИ «ЛЕНФИЛЬМ»

Просмотр и обсуждение фильма «ГАМЛЕТ»

Режиссер-постановщик Г.М. КОЗИНЦЕВ

От 30 марта 1964 года.

КОЗИНЦЕВ Г.М.

Хочется прежде всего поблагодарить товарищей за хорошие слова, которые произнесены на художественном совете.

Много лет тому назад я начал заниматься режиссерской работой и, если бы сегодня я ответил себе совершенно честно, чему же я научился за это время, то я бы сказал: научился доверять людям, с которыми работаешь и любить их.

Когда я ставил свою первую картину, то был убежден, что знаю больше всех, а когда я кончил «Гамлета», то мне кажется, что люди, работавшие над фильмом, каждый в своей отрасли, знают гораздо больше меня.

Об этом и хочется говорить.

Я считаю необыкновенной для себя удачей, что мне довелось еще раз в жизни встретиться с Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем. Речь идет не только о музыке. Дмитрий Дмитриевич написал впервые музыку для нашего фильма в 1928 году или 1929 году, и с тех пор я воспитывался на его искусстве. Многое из того, что я понял в Шекспире, образовалось под влиянием его музыки. Во всех отраслях современного искусства нет художника с такой силой трагизма, с таким складом юмора и напряженностью лиризма, как Дмитрий Дмитриевич. Если говорить о шекспировском масштабе мыслей и чувств, то прежде всего вспоминается образный мир Шостаковича.

Дмитрию Дмитриевичу, разумеется, не так трудно написать хорошую музыку, но гораздо труднее, чтобы такая хорошая музыка сохранилась в кинематографе.

Неделю тому назад я горевал: первой перезаписью мы сами во многом музыку испортили. Мы заглушали ее шумами, шуршанием юбок, шумом моря и музыка нередко теряла силу голоса, с которой она вела рассказ о лирическом и трагическом в Шекспире. Сегодня мы музыку во многом освободили, но иногда еще мешаем ей. Обязательно нужна вторая перезапись и замечательная музыка зазвучит во всю силу.

Необходимо, чтобы звукооператор Хуторянский, который столько сил вложил в картину (я был просто восхищен последними днями перезаписи, когда валясь с ног от усталости, Хуторянский боролся за качество своей работы так, как может бороться только художник), добился того, чтобы были и форте и пианиссимо Шостаковича. К сожалению, мы еще не можем добиться, чтобы техника музыку полностью воплотила.

Хочется поблагодарить и Н.С. Рабиновича не только за его первоклассную работу, но и доброе товарищеское отношение. Все последнее время он был с нами в монтажной и без глубины его музыкальной культуры, как и без помощи И.Д. Гликмана, мы, безусловно, наделали бы много глупостей, испортили бы музыку.

Говоря о доверии к людям, хочу сказать: особенную роль в коллективе играл И.С. Шапиро.Он вложил в фильм столько, что на этом горючем можно бы было двинуть пароход. Ведь дело не только в том, что тот или иной товарищ обладает профессиональными знаниями, – копейка цена таким знаниям, если за ними не стоит человеческая отдача. Искусство – это такое дело, что сколько вложишь, столько и получишь; иногда получишь меньше, но больше — никогда.

И.С. Шапиро вложил столько жизни в эту работу. Ведь на съемках мой голос почти не раздавался; И.С. Шапиро провел все массовые сцены. В ателье для озвучания я и не заходил. Он прекрасно знает кинематографию, обладает огромным опытом. И все же главное – он отдает себя, всю жизнь работе. Это по-настоящему талантливый режиссер. Я обязан сказать об этом потому, что вы можете многого о нем еще не знать. Глубокая благодарность ему за то, что он сделал в «Гамлете».

Хотелось бы в нашей среде сказать о человеке, фамилии которого нет в титрах. Но человек этот был с нами: Москвин вспоминался нами каждый день. И Грицюса мы взяли потому, что он был любимый ученик Андрея Николаевича Москвина. И почти на каждой съемке можно было услышать: так делал Андрей Николаевич, так бы он сказал …

Я не могу говорить о Евгении Евгеньевиче Енее. Мне стыдно хвалить его, потому что он – это я; мы провели вместе всю жизнь, мы все делаем вместе, как это было и с Москвиным. И, конечно, Ионасу Грицюсу нелегко было занять свое место, трудно было заменить Москвина, но я уверен: Андрей Николаевич сказал бы: «Молодец, Ионас …»

Евгений Евгеньевич создал шекспировский мир, а малейшая фальшь и подделка на экране вызвали бы отвращение.

Что говорить о М.С. Шостаке, с которым мы тоже работаем много лет?… Столько жизни отдано им «Ленфильму». Ведь это не только прекрасный организатор, но и истинно творческий человек в своем деле.

Поразил меня С.Б. Вирсаладзе. Случилось какое-то чудо: он дни проводил на студии, сам кроил костюмы, – такой прекрасный театральный художник, прославленный мастер, человек огромного дарования и вкуса стал своим, близким человеком в нашем нелегком деле,

Что говорить об ассистентах картины? Работа и Вишневской, и Мочаловой, и Голынской, и других товарищей явилась большим вкладом в общее дело. Они смогли понять, какие черты лица должен иметь каждый и из героев и из участников массовых сцен. А ведь это целая галерея лиц. И.С. Вишневская, так много сделавшая и для моих прежних работ, привезла нам Э.Я. Радзинь, – где бы мы еще нашли такую актрису?

Я забыл сказать, что без Веры Николаевны Брейдис у нас не было бы лат, оружия, ведь все оружие у нас подлинное. Трудно всех упомянуть, но как не вспомнить бьющихся над каждым штрихом грима, лучших наших художников-гримеров В.В. Горюнова и Л. Елисееву. Особенно хотелось бы говорить о Е.А. Маханьковой, ведь она днями трудилась: прибавить к переходу несколько кадриков или убавить. Это монтажер современного склада, ее искусство создало на экране энергию ритма.

Сколько же вложено каждым человеком сил в эту работу! …

Мне задавали часто вопрос: «Почему вы хотите ставить «Гамлета»? А мне хотелось ответить: «А разве можно не желать поставить «Гамлета»?

Еще меня нередко спрашивали, почему я остался в Ленинграде?

По роду занятий я связан со ВГИКом – было и решение о переводе в Москву.

Ленинградцы обычно говорят: «Наш город больше нравится». Но не из-за Медного всадника и не из-за берегов Невы я остался здесь, а потому , что я неотделим от большого организма, который называется «Ленфильм», какой я ни есть, хороший или плохой, и какой ни есть, хороший или плохой, этот организм. Потому что, когда я приходил на съемку и видел маляра Женю, которую я знаю много лет, осветителей, которых я помню мальчиками, – у меня на душе становилось хорошо. И то что «Ленфильм» признал фильм своим и ленфильмовцы – будь то маляр, осветитель, плотник, каждый из них, – верили мне, старались, чтобы картина была сделана возможно лучше, – в этом я и видел то чудо, которое называется «коллектив». Поэтому глубочайшее мое удовлетворение в том, что в коллективе «Ленфильма» я работал и продолжаю работать.

Что мне сказать об актерах?

Иннокентий Михайлович Смоктуновский не только превосходный актер, об этом говорить не приходится, это видно с экрана, но он оказался и прекрасным товарищем в работе.

Первый раз встретившись в работе, мы с ним стали по-одинаковому думать, я получил в труде великолепного друга, у нас была вера в общее дело. А я увидел в нем Гамлета, которого мне много лет хотелось увидеть: героя и совершенно жизненного, доброго, человечного и совершенно необычного в силе нравственных запросов к себе и к людям. Игра Смоктуновского для меня – величайшее удовлетворение.

Или, скажем, Юрий Владимирович Толубеев, большой актер, с огромным успехом играл роль Полония в театре им. Пушкина, а на экране ее совершенно перестроил, И хотя он явно был поставлен в неудобное положение: у него был сильно сокращен текст, но когда я ему говорил: «Давайте вставим реплики», – он отвечал: «Для картины это не нужно».

Собрались люди, к которым я относился с уважением и любовью, и мне казалось, что эти люди отвечали мне тем же. И если получилось что-то хорошее в фильме, – видимо, потому, что на такой основе существовали наши отношения.

Я хочу воспользоваться сегодняшним заседанием, чтобы от всего сердца поблагодарить коллектив картины за ту грандиозную работу, которую он сделал.

Примечание:

Д.Д.Шостакович __ композитор картины

Н.С.Рабинович – дирижер оркестра Ленинградской государственной филармонии

И.Д.Гликман – редактор картины

И.С.Шапиро – второй режиссер

Б. Хуторянский – звукооператор

А.Н.Москвин –оператор, с которым Козинцев снял все свои картины

Й.Грицюс – главный оператор «Гамлета»

М.С.Шостак – директор картины

С.Б.Вирсаладзе – художник по костюмам

Е.Е.Еней – Главный художник

Е.Вишневская , Н.Мочалова, И.Голынская – ассистенты режиссера

Е.А.Маханькова – монтажер

В.В.Горюнов и Л.Елисеева – художники-гримёры