«Делоне-Бельвиль» снимается в кино. Как автомобили получают роли?

Сергей ГРИГОРЬЕВ работает на «Ленфильме» больше 35 лет. Все эти годы он возглавляет участок игрового транспорта – хранит и пополняет студийную коллекцию старых автомобилей, готовит машины к съемкам, знает про них все. О чем и рассказал корреспонденту Дине ГИН.

– Сергей Никифорович, с чего началась ваша любовь к старинным автомобилям?

– Мой отец был страстным автомобилистом, а мне всегда нравилось делать что-то своими руками, у меня с юности были мотоциклы. А старинный автомобиль не просто машина… в нем есть душа.

– Ваше образование как-то связано с автомототехникой?

– По образованию я инженер-строитель, учился на вечернем и одновременно работал в Ленинградском зональном научно-исследовательском институте экспериментального проектирования жилых и общественных зданий в отделе пространственных конструкций. Потом в ЛенНИИпроекте…

– Как же вы попали на «Ленфильм»?

– После армии я купил свой первый старинный автомобиль – «БМВ 321» и сразу вступил в клуб «Самоход» – объединение любителей старинной автомототехники. Довольно быстро стал председателем этого клуба, а в 1981 году меня позвали на «Ленфильм» консультантом на съемки исторических картин. Сначала на общественных началах, потом за неболь шие деньги. В 1984-м предложили организовать участок игрового транспорта, тогда на студии было только что-то вроде склада старых машин.

– Что такое участок игровых автомобилей? Где он находится?

– В доме № 5 по улице Тамбасова – раньше там существовал филиал киностудии под названием «Сосновая Поляна». Теперь остался только автопарк, остальные помещения сдаются в аренду. В коллекции около полусотни машин. Наша задача – при необходимости обеспечить съемочный процесс транспортом соответствующей эпохи. То есть мы должны поддерживать автомобили в постоянной готовности, на ходу, когда нужно, перекрашивать, преображать их по просьбе режиссера…

Часть из них сейчас можно увидеть в небольшом музее «Гараж» в основном здании «Ленфильма» на Каменноостровском проспекте. Экспозиция его все время меняется – какие-то машины уходят на съемки, их место занимают другие.

– Когда машины не заняты в съемках, вы тоже отдыхаете?

– Нет, работа есть всегда. Любому старинному автомобилю требуется постоянное обслуживание.

– Сколько у вас сотрудников?

– У меня в штате немного. В лучшие годы (на рубеже 1980 – 1990-х) – до восьми человек. Сейчас двое. Это люди, которых я знаю еще по «Самоходу» и которых переманил когда-то. Сергей Кузнецов – мастер золотые руки, машину чувствует как никто. Борис Соколов – уникальный человек с огромным опытом, всегда находит неожиданные, нестандартные решения. Не знаю, что будем делать, если он уйдет на пенсию.

За каждым сотрудником закреплен ряд автомобилей, следить за которыми – только его задача. Он же в них и снимается. Это хороший стимул.

– Все ваши автомобили – старинные, оригинальные?

– Есть и копии. Например, в конце 1990-х для картины «Империя под ударом» нужна была машина начала ХХ века, а у нас ничего подходящего тогда еще не было. Случайно нашлись куски «Студебекера» (ориентировочно 1910 _ 1912 года), но полный оригинал из них было не собрать. И мы взяли мотор от «Победы», коробку передач с «Жигулей», по картинкам сделали кузов. Получилось вполне убедительно.

А когда Алексей Герман-младший затеял картину «Гарпастум», понадобился легковой автомобиль для офицеров. И нам предложили что-то «построить». На мой выбор. Я выбрал «Делоне-Бельвиль» 1914 года, чертежи которого были опубликованы в журнале «Моделист-конструктор». Это был автомобиль императора Николая II (у него имелось 12 машин фирмы «Делоне-Бельвиль»; 13-й, заказанный им, не успели доставить в Россию из-за революции, сейчас он хранится в музее во Франции). В результате мы сделали все достаточно точно. Из подручных материалов.

– Если автомобиль по сюжету взрывается, горит или падает в пропасть, он погибает?

– Ни в коем случае. Мы их бережем. Если нужно один из них уничтожить, делаем копию или маленький макет. «Делоне-Бельвиль», о котором я говорил, в фильме «Сонька – Золотая Ручка» падал в обрыв. Для этого эпизода была сделана точно такая же машина, но без двигателя, без всего наполнения, даже двери не открывались – упрощенный вариант. Но внешне не отличишь. Это он падал в воду, причем упал так удачно, что почти не пострадал. Теперь стоит ждет, когда снова понадобится.

– Есть ли у вас любимые машины?

– В разное время – разные. Сейчас это «Студебекер» 1915 года, наша гордость, полный оригинал. Удивительно красивый, большой, семиместный, с дополнительным откидным сиденьем. Он нам достался сложными путями, был не на ходу, но мы его отреставрировали. В прошлом году снимался в «Вертинском».

«БМВ 321» – моя первая машина. Со временем я ее поменял на «Москвич» с доплатой, и на эти деньги купил «Мерседес». Потом новый хозяин продал ее другому человеку, а тот отдал нам на киностудию. Она снималась практически во всех фильмах про войну. Несколько раз мы ее перекрашивали – она была то полностью черная, то с вишневым бортом, то с серым, то с белым…

– Ваши машины трудятся только в кино?

– Нет, наш «Форд» работает в Мариинском театре в опере Джузеппе Верди «Сицилийская вечерня». По либретто действие происходит в Средневековье, но постановщик французский режиссер Арно Бернар перенес его в начало ХХ века во времена Великой депрессии. И наш автомобиль там вполне уместен. Меня с разбегу выкатывают из-за кулис (заводить машину нельзя), нужно накатом проехать и в указанной точке резко затормозить…

– Как вы с «Фордом» добираетесь до театра? Своим ходом?

– На эвакуаторе. Своим ходом наши автомобили никогда по городу не ездят, поскольку они не состоят и не могут состоять на учете в ГИБДД, не проходили техосмотр. Работаем мы только на съемочной площадке в оцеплении ГИБДД. В остальное время это не машины, это реквизит, как шляпа, табуретка или стол. Или музейный экспонат.

Источник